От Старобина до Турова

Наконец и мы с Василием Журавлевым открыли водный сезон, правда, с опозданием, да и не там, где планировали. Морозная ночная и положительная дневная температура аккуратно убрала снежный покров, не влияя на уровень рек. Это явилось основной причиной нашего отказа Страче. Также не было уверенности в том, что озера Великие и Малые Швакшты освободились от ледяного панциря. Поэтому решено было отправиться в южную половину республики. После некоторых раздумий над возможными маршрутами остановились на Случи.

Утреннюю тишину городского парка в Старобине нарушил лязг собирающихся каркасов и довольный лай Айны, которая не меньше нас соскучилась по походной жизни. ПВХашная оболочка моей «таймешки» все никак не налезала на железо. Я поленился промыть ее после соленой беломорской воды, и она ссохлась. Пришлось стартовать с полусобранными фальшбортами.

Третьим или четвертым участником был Павел - неунывающий студент последнего курса мединститута, или стажер «дорожной» больницы.

Помните сериал «Горец», как Маклауд впитывал в себя силу побежденного горца? Вот точно так и я прямо трясся от вливающейся в меня энергии первых метров Случи. Лицо выражало бесконечную радость и удовольствие, а силы было столько... хоть торпедный катер обгоняй! И вскоре обычная мирская жизнь казалась мне чем-то далеким и нереальным.

Река широкая, спокойно и уверенно несет свои воды среди берегов с одинокими кустами и пятнами снега. Прошли Мелковичи, начались большие канализированные участки. Проплыли под мостом, по расчетам в д. Долгое. Слева вытянулась деревня.
— Федор, глянь в свое чудо техники, может, название прочитаешь,- попросил Василич.
Я достал видеокамеру и включил зум. Меж мелькающих стволов успел прочитать окончание «РЭС».
— Прогресс... Не может быть, - насторожился Василич. «Арэштанка», - развеял наши сомнения рыбак.
За Мелковичами левее отходит канал Арестантский и километров двадцать параллельно сопровождает реку, а чуть ниже устья Морочи вновь сливается со Случью.

- ЧЭ, ё мае, третий раз плыву и только сейчас узнал, что не по реке», - разглядывая карту, возмущался Василич.

ЛещКанал, чувствуя свое разоблачение и стараясь все же понравиться нам, сменил заболоченные берега на живописные холмики с сосняком. Павел, как и подобает матросу-стажеру, заметил у берега горб огромной рыбины. Видимо, она нерестилась. Мы притормозили, я пугнул ее веслом. Рыба шевелилась заторможенно, что-то с ней было не в порядке. Немного погоняв рыбину по руслу, Василич изловчился и схватил ее за «зебры». Добычей оказался лещ с пробитой трезубцем спиной.

Глубина канала - метр. Вдоль него стоят двухметровые вышки. Вот и промышляют рыбаки с таких «кордонов» нерестующей щукой, а заодно и другими крупными экземплярами.

Чуть дальше интерес к нам проявило стадо молодняка. Пастухов на воде они видели впервые. Коровы подбегали к берегу и провожали нас взглядами. На спинах у них синели ужасные пятна масляной краски - колхозные. Худющие... Выгнали бедную скотину на мерзлую землю, чтобы хоть чего-то пожевала. Метрах в трехстах ниже, на берегу, лежала и судорожно тряслась телушка, видимо, сломала ногу. Первый выход в свет оказался для нее последним. Через пару минут встретили пастуха.
— Корову видел? - спросил Василич.
— Видел, - угрюмо ответил тот.

Вид у него был такой, как будто в жизни ничего хорошего не бывает. Зато какие названия деревень кругом!... Советская Морочь, Комсомолец и тот же Прогресс.

Вскоре канал соединился с рекою. Заночевали на высоком берегу среди одиноких дубов перед Ананчицами. Ночь выдалась морозная, а утро ясное. От земли тянуло холодом, но в воздухе нарастало тепло. Айна гоняла ворон, а мы попивали кофеек с арахисом, наблюдая солнечное пробуждение природы. На палатку выползло с тысячу новорожденных паучков, а в русле, непонятно откуда, образовался бесконечный поток мошки, очень напоминающей комаров. Рыба почему-то на них не покушалась. Шлейф насекомых шириной в метр точно извивался по стрежню реки и помогал нам ориентироваться на разливах. Вода простиралась настолько, насколько хватало взора. Заблудиться на таких просторах совсем невесело, мы даже призадумались, а стоит ли выходить в Припять. Но за новым мостом у д. Новые Милевичи берега стали выше, а река принялась петлять среди сказочных дубрав, тянущихся до устья. Лично я первый раз плыл по такой своеобразно красивой реке: дубы, дубы, дубы, клин сосняка, дубы, дубы, дубы... Обычно наоборот. Наиболее красивые дубравы тянутся до деревни Ленин. Мост в ней как нельзя лучше характеризует ее название да и всю нашу жизнь. Глядя на него, я почему-то вспомнил анекдот. Грязный, замученный большевик доставил срочное донесение Ленину и с надеждой говорит: «Владимир Ильич, я уже три дня ничего не ел». Ленин: «А... Ну, тогда спать, батенька, спать!»

За Н. Милевичами есть остатки плотины. Василич рассказал, что в прошлом году здесь был отличный проходимый порог. Но в этом через реку сделали кладку, и нам пришлось ее обносить. За ней рыбачило человек двадцать. Рыбаки предложили купить их улов, но, если честно, после утренней сытной ухи смотреть на рыбу не хотелось. Очередной раз пришло на ум предложить классифицировать речные бассейны Беларуси по способу ловли рыбы. Берега здесь уставлены крепкими рогатинами с длинными шестами для подъемников, или, как говорят в народе, «пауков». На Нарочанке, к примеру, в моде заколы, на Свислочи - лодки с «лебедками» для тех же «пауков», на Щаре - специально поваленные в воду и укрепленные кусты и т.д.

Снег на берегах полностью исчез, редкие березовые рощи пестрели разноцветными полиэтиленовыми пакетами и деревянными бочками, переполненными соком.

Вечером на стоянке к нам подошли рыбаки. Рассказали, что места здесь рыбные и в этом году они уже половили на славу, правда, последние два дня из-за подъема воды их сети пусты.

Костер развели у полутораметрового пня дуба. Мы болтали под готовящийся ужин. Я лежал, наблюдая звездное небо и луну сквозь дубовые ветки-закорючки. И только все сильнее разгорающийся пень прерывал наш балдеж и заставлял отодвигаться все дальше и дальше.
Через три километра после автомобильного моста - железнодорожный. Остановочный пункт Случь находится в 30 метрах от моста на левом берегу. Примерно в полвторого дизель на Житковичи.

Дубовые рощи по-прежнему радовали глаз. Перед деревней Вильча начался разлив, как потом выяснилось, до Припяти. Мы плыли по красивейшему затопленному дубовому лесу, казалось, вокруг не может быть ни души. Вдруг сзади: «Эй, куда плывете? Там тупик, русло метров триста назад ушло в другую сторону». Мы развернулись и поблагодарили едва видных сквозь кусты мужиков. Я смотрел то на них, то вдаль, кругом вода, причем высокая! Что они тут делают? Наверное, в мирное время рыбаки-промысловики, в немирное - Сусанины... А может, это подросли те самые полесские робинзоны.

От Старобина до Турова , водный походКое-где расстояния мы срезали по сливам. На исходе дня это делать рискованно: попадешь в какую старицу - и все, ночуй в лодке. Но нам везло, выходили в русло. В этой местности на карте были обозначены берега до трех метров высотой, но сейчас вокруг вода. А вскоре началось море - за два километра до устья воды рек смешались.

Припять угадали по скорости течения и столбу речной навигации. До темноты полчаса, полутораметровые берега были также под водой. Остановились на крохотном островке, обозначенном на карте как бывшая бакинская. Высота берега от 5 до 10 см. Я наблюдал пару часов за уровнем реки, он оставался на месте. Самое интересное, что на острове было два дерева, одно из них сухое. Мы вполне комфортно провели вечер.

По Припяти плыть неинтересно, широкая, прямая река, по берегам сплошные кусты. Зачалились у пристани в Турове, и вскоре «УАЗик» вез нас в Житковичи на прямой поезд до Минска. Пересекали по трехкилометровому мосту Припять, и сердце учащенно колотится от величия нашей реки, а потом навалилась грусть - какое тяжелое бремя выпало на один из красивейших, девственных уголков Европы.


посмотреть фото описание река Случь >>>>